— А разве не так? Среди людей полно чудовищ.
С этим Клементина не могла поспорить.
Они осторожно свернули за угол и увидели целый квартал, уничтоженный землетрясением. Клементина вспомнила фотографии послевоенной Европы, которые им показывали на уроках истории. Но тогда разрушения были вызваны войной. А теперь? Трудно поверить, что мать-природа способна такое сотворить.
— Интересно, сколько народу погибло во время землетрясения, — сказала Клементина. Как ни странно, она уже забыла про стихийное бедствие. А ведь в каком-то смысле с него все началось. Все эти убийства.
— Здесь, наверное, много, — отозвался Майкл. — Никогда раньше не видел таких разрушений. Посмотри на эти осколки. Не хотел бы я тут стоять, когда они начали сыпаться сверху.
Клементина вздрогнула. Наверное, людей буквально разрезало на куски. Хорошо, что загонщики успели очистить это место от трупов.
— Как думаешь, далеко отсюда университет? — спросил Майкл.
Клементина достала карту, которую захватила на заправке. Они развернули ее на капоте машины, и Клементина попыталась по ней сориентироваться. Но им пришлось проехать еще несколько кварталов — пока они не наткнулись на табличку с названием улицы. Определив свое местоположение, они проложили по карте дорогу к Университету имени Дж. Вашингтона.
— Совсем неплохо, — заметил Майкл. — Если нам не попадутся загонщики, будем там через часок.
Но когда они наконец добрались до университета, уже стемнело. Дело было не в загонщиках — просто многие дороги оказались непроходимыми. Часто приходилось поворачивать назад и искать новый маршрут — когда путь преграждал упавшее многоэтажное здание. Весь город теперь представлялся им грудой обломков.
Правда, дела пошли лучше, когда они вышли на шоссе I-5. Вдоль него стояло не так много зданий, и разрушений было меньше.
Оказавшись возле университета, они остановились, чтобы вновь взглянуть на карту.
— В каком он, говоришь, общежитии? — спросил Майкл.
— Мерсер-холл, — ответила Клементина. В кармане у нее по-прежнему лежал листок с адресом брата. Она то и дело заглядывала в него. Этот листок Клементина вырвала из маминой телефонной книги. Он обтерся на сгибах, ведь она доставала его, потому что чувствовала себя одинокой и беспомощной. Это была единственная вещь, которая осталась у нее в память о маме. Единственная фамильная ценность.
— Вот оно, — сказал Майкл и ткнул в левый верхний угол карты. — Можно пойти напрямик, а можно не рисковать и обойти.
— Пошли прямо, — сказала Клементина. — Уже темно, и я устала.
— Как скажешь.
В кампусе разруха была не такой страшной, как на улицах. Клементина почувствовала прилив надежды — и тут же попыталась упрятать ее подальше.
Дорогой Хит, я изо всех сил стараюсь не радоваться раньше времени. Может быть, тебя тут нет. Может быть, ты умер. Я уже почти у цели. Не знаю, что мне делать, если тебя больше нет. Об этом я ни разу не думала. Куда мне тогда идти? Как жить, если мне никогда уже не доведется с тобой поговорить? Ты поддерживал меня все это время — даже если сам о том не догадывался. Пожалуйста, окажись живым!
Когда они подошли к общежитию, Клементина была готова развернуться и убежать. Сердце вырывалось из груди, ладони вспотели. В последний раз она чувствовала что-то подобное год назад — когда Крэйг Стрэтмур впервые пригласил ее на танец на школьном вечере.
— Тебя как будто сейчас вывернет наизнанку, — заметил Майкл. — Может, подождем немного? Не обязательно входить прямо сейчас. Может, лучше выждать часок-другой, понаблюдать за обстановкой. Тут может быть кто угодно.
— Нет! — отрезала Клементина. — Надо идти сейчас — или я никогда не решусь. Можешь остаться здесь, если считаешь, что так безопаснее.
— Я не говорил, что не хочу рисковать, — ободряюще улыбнулся он.
Вдоль дорожки росли деревья и кусты. Старое кирпичное здание общежития зловеще вырисовывалось на фоне ночного неба. Вместе они подошли к фасаду. Старая дверь из дерева и стекла была сломана; ее придерживал покореженный стул. Плохой знак.
Клементина осторожно обошла стул, вздрогнув, когда дверь скрипнула и из нее вылетел осколок стекла. Никто не выскочил из-за угла. Никто не закричал. Клементина зажгла фонарик, и на полу появился бледный круг света.
В холле стояли вскрытые торговые автоматы. На полу валялись мелочь, банки с газировкой, раздавленные шоколадные батончики и пустые обертки. Майкл поднял банку колы, открыл и сделал глоток.
Дверь шахты лифта была открыта, и оттуда торчали провода, уходившие вверх, в темноту. Майкл и Клементина нашли лестницу и поднялись на третий этаж. На двери остались засохшие кровавые отпечатки чьих-то ладоней.
Они поднялись наверх и услышали тихую музыку. Музыка доносилась из-за дальней двери, справа по коридору. Это не предвещало ничего хорошего. Майкл прижал палец к губам, и Клементина кивнула. Неужели он думал, что она прямо сейчас начнет громко звать брата по имени? Она не настолько глупа.
В коридоре валялись опрокинутые стулья, одежда, что-то еще. Некоторые двери были распахнуты. Они свернули налево, прочь от музыки. Клементина про себя считала двери, пока не добралась до комнаты Хита.
Эта дверь тоже была распахнута.
У Клементины упало сердце. Но она не зря проделала весь этот путь. Она войдет в комнату — даже если там лежит его бездыханное тело.
Майкл взял ее за руку. Пальцы у него были мягкие и теплые, и Клементина почувствовала себя чуть увереннее. Она задержала дыхание, зажмурила глаза и шагнула.
Осмелившись приоткрыть глаза, Клементина увидела, что комната пуста. На кровати она заметила толстовку с логотипом гленмурской футбольной команды. Рядом лежал коричневый свитер, который мама подарила Хиту на Рождество.
Клементина взяла свитер и провела рукой по шерсти. Слезы затуманили глаза. Незачем плакать. Она ведь еще ничего не узнала.
Ты еще не умер. Еще не стал воспоминанием. Надежда остается. Я не поверю, что тебя больше нет, пока не увижу твое тело.
Она обвела глазами комнату. Было сложно сразу охватить взглядом все детали, тем более что здесь явно побывали мародеры. Все ящики выдвинуты, одежда разбросана. Монитор компьютера разбит о стену. Под столом виднелось что-то зеленое и заплесневелое. Повсюду валялись носки. Клементина искала хоть что-нибудь, что могло навести ее на мысль. Какой-нибудь ключ.
Записку.
В этот момент в комнату вошел парень с полотенцем на голове. И замер, молча уставившись на них. На парне были семейные трусы и майка с Бэтменом; он выглядел не слишком угрожающе.
Клементина сразу поняла, что перед ней не загонщик: на его лице был написан неподдельный страх. Она осторожно подняла руки в успокаивающем жесте, давая парню понять, что они не причинят ему вреда.
— Э-э… чем могу помочь? — решился тот заговорить.
— Парень, который тут жил, — сказала Клементина. — Хит Уайт. Ты его видел?
Полотенце упало на пол.
— Хит? Да, но он тут больше не живет. Он ушел.
— Не знаешь, куда?
— Они отправились куда-то вместе с соседом. Куда — понятия не имею. Они и меня звали, но я не пошел. Я отсюда не уйду. Тут безопаснее.
— Возможно — если музыку сделать потише, — заметил Майкл.
— Вот еще, — сказал парень. — Они ушли и уже не вернутся. Вычистили все здание. А я хорошо спрятался.
— А если бы мы были загонщиками? — спросил Майкл. — Тогда ты бы уже был трупом.
Парень удивился:
— Загонщики? Это вы придумали или они сами так себя называют?
— Какая разница? Кто бы ни придумал, это дела не меняет.
Парень покачал головой и пожал плечами:
— Они сказали, что я этого не заслужил. Что я был недостаточно хорош, чтобы умереть. Они забрали Стеббинса и убили несколько человек, а меня не тронули. Сомневаюсь, что они вернутся.
— Но почему? — спросила Клементина. — Почему они всех не убили?
— Не знаю. Может, решили, что кое-кто может быть им полезен? Они пришли за технарями. За программистами. Возможно, они хотят снова запустить компьютеры. Черт возьми, откуда мне знать? Кажется, они забрали несколько химиков и медиков.
